Правнук хана Жангира – Аскар Алиевич Шейх-Али – изобретатель пишущей машины на арабице

Долгие годы замалчивалось имя изобретателя первой в мире пишущей машины на арабице, основателя первого в СССР завода пишущих машин — Казанского завода «Пишмаш» — Аскара Алиевича Шейх-Али (1885–1968гг.). Его инженерные изобретения и организационные достижения несправедливо приписываются его ученикам и товарищам по работе. Однако истинная история этого удивительного человека, подтверждённая подлинными документами, восстановлена и хранится в музее «История вычислительной техники в Казани».

Аскар Алиевич ШейхАли родился в 1885 г. в дворянской семье. Его отец – Али Давлетович Шейх-Али, вывезенный с Кавказа в 15-летнем возрасте вместе с семьёй имама Шамиля, получил блестящее военное образование, был отмечен высокими наградами за мужество и героизм, проявленные в боевых кампаниях, после выхода в отставку в чине генерал-майора проживал с семьёй в Петербурге. Он активно занимался общественной деятельностью на ниве просвещения, изучения и развития мусульманства в рамках строгой законности, верности монарху, единства и целостности России.

Мать Аскара Алиевича — Гульсум Салим-Гараевна Тевкелева —была внучкой последнего хана Букеевской орды, почётного члена Казанского императорского университета — Жангира. Род Тевкелевых, исправно и преданно служивший на благо Российской империи на протяжении многих веков, прославился талантливыми военачальниками, учёными, духовными и общественными деятелями, членами Государственной Думы.

Аскар Алиевич, младший (третий ребёнок) в семье, с раннего детства увлекался техникой, хотя отцу хотелось видеть его профессиональным военным. В 1890-е гг. в России на смену газовым светильникам и керосиновым лампам пришло электричество, появились первые трамваи, автомобили, аэропланы. Аскара очень увлекали все технические новинки. Ещё в юном возрасте он самостоятельно оформил для одного из торжественных вечеров  иллюминацию актового зала гимназии, в которой учился, электрическими лампочками, чем поразил присутствовавших на нём петербуржцев: директор гимназии выразил благодарность родителям способного ученика.

Проявляя повышенный интерес к техническим новшествам, Аскар отстал в изучении гуманитарных дисциплин, и мать наняла ему репетитора — талантливого студента Н. Оттокара, ставшего впоследствии известным профессором-искусствоведом Италии. Уроки Н. Оттокара значительно продвинули Аскара в гуманитарных предметах, он научился разбираться в живописи и других видах искусства. После окончания в 1907 г. гимназии он поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Через два года, ещё студентом, по большой любви Аскар женится на Суфие Шагбаз-Гиреевне Ахмеровой — дочери известного татарского просветителя, действительного статского советника, знатока русской словесности и филологии  Шагбаз-Гирея Измайловича Ахмерова.

В 1914 г. Аскар Алиевич был призван в армию. По окончании артиллерийских курсов получил чин подпоручика. С 1918 г. служил в рядах Красной Армии в составе Пятой армии на Восточном фронте, а затем в штабе РККА в Москве. После демобилизации в декабре 1921 г.  получил жилплощадь в Москве — комнату в квартире профессора Кончаловского, (ул. Мёртвый переулок, д.20), куда перевёз всю свою большую семью: жену с двумя детьми, мать и сестру.

В 1922 г. он поступил на должность механика в мастерскую точной механики при Лесотехническом институте, которая, помимо обслуживания институтского лабораторного оборудования, принимала в ремонт от населения любую механику: замки, примусы, сейфы, арифмометры, пишущие машины и прочие механизмы.

Имея многочисленную родню и друзей в Казани, Аскар Алиевич живо интересовался всем происходящим на родине супруги Суфии Шагбазгиреевны.

В связи с созданием Татарской Республики в 1920 году возникла насущная необходимость механизации татарской письменности, т.к. все документы писались вручную. Молодая Советская власть, утверждаясь в стране, объединявшей разноязычные народы с разной письменность, издавала новые законы, директивы, постановления и остро нуждалась в механизации делопроизводства на языках основного населения. Для решения этой проблемы был издан Декрет ЦИК и СНК ТАССР от 25 июня 1921 года «О введении татарского языка в делопроизводство советских учреждений республики».

Татарский язык, как и языки многих тюркских народов, имел письменность на основе арабского шрифта. В арабской письменности, мало того, что текст пишется справа-налево, так ещё все согласные буквы, имеют по четыре вида написания. Создание каретки с более чем сотней буквенных символов вызвало бы непреодолимые трудности в эксплуатации. Из-за особенностей арабской письменности никому в мире ещё не удалось создать пишущую машину на арабице. Поэтому все деловые бумаги писались и переписывались вручную скорописью.

После многократных просьб казанских друзей Аскар Алиевич решил добиться возможности печатания на татарском языке.

Сконструированная А.А. Шейх-Али в 1923 году ПМ с татарским шрифтом на основе татарской графики имела приспособление для автоматического передвижения каретки справа налево на разные расстояния (в соответствие с размером букв) и воспроизводились особенности арабского письма: отсутствие заглавных, букв их слитное написание с соблюдением размера ширины (до 4-х  вариантов) в зависимости от места расположения в слове.

Изобретение Аскара Алиевича было оценено как «имеющее большое государственное значение», а сам изобретатель получил в 1924 г. два патента: Описание пишущей машины для татарского письма Пат. № 3383 (СССР). Заяв. 09.08.1924. Опубл. 31.08.1927, Бюл. № B41J1/04; Пат. № 8434 (СССР). Заяв. 11.01.1927. Опубл. 30.03.1927, Бюл. № B41J19/98.

 Изобретением заинтересовались в Казани, поскольку рассылаемые советской властью татарские документы по-прежнему переписывались вручную скорописью на арабице. 

 Руководство Татарской республики приобрело лицензии на использование патентов и стало настойчиво добиваться перевода Аскара Алиевича в Казань. И хотя переселение из Москвы для семьи А. А. Шейх-Али означало потерю комфортной жилплощади и хорошо оплачиваемой работы, он принял решение переехать в Казань. В октябре 1924 г. его назначили заведующим Мастерской татарских пишущих машин при Центральном исполнительном комитете ТАССР. Самой мастерской ещё не существовало. Все организационные вопросы были поручены Комбинату издательства и печати, в ведении которого находилось всё полиграфическое производство Казани.

Для мастерской выделили обширное помещение в жилом доме № 9 по улице Чернышевского (впоследствии ул. Ленина, ныне ул. Кремлёвская), которое предстояло оснастить оборудованием. Аскар Алиевич приобрёл в Москве полу-универсальный фрезерный станок «Браун-Шарп», малый токарный станок-самоточку, шлифовальные приспособления, режущие, слесарные и мерительные инструменты, что и стало первым вкладом в оснащение мастерской.

Объявили набор мастеровых. Первым был принят опытный рабочий М.Н.Николаев из Казанского университета, который впоследствии  в течение многих лет трудился на заводе «Пишмаш». Далее было принято ещё 7 человек рабочих. Сложился небольшой, но крепкий коллектив опытных, инициативных, любящих своё дело рабочих. Однако все они были практиками, в активе – образование на уровне приходской школы и ремесленного училища. В обязанности А.А. Шейх-Али входило многое: организация мастерской, технико-экономические расчёты, подбор и закупка оборудования и материалов требуемого качества, разработка чертежей, технологических процессов, обучение рабочих — всё, что необходимо для жизнидеятельности производственного коллектива. Поскольку в России никогда не было собственного производства пишущих машин, пришлось закупать подержанные импортные машины систем «Ундервуд», «Ремингтон», «Континенталь», «Мерседес». Их реставрировали и дорабатывали применительно к татарско-арабскому письму. В декабре 1924 г. мастерская заработала полным ходом.

Заказы на машины поступали не только из самой Татарии, но и из республик СССР, с различными национальными шрифтами на основе арабицы. Расположение букв на клавиатуре выполнялось применительно к наречию каждой народности. Поступило также несколько заказов из тюркоязычных областей Китая, Ирана, Ливана, Индии.

Однако в 1929 г. Правительство СССР «рекомендовало» всем национальным республикам ввести латиницу вместо арабицы. Латиница насаждалась под предлогом того, что арабская графика способствует «консервации религиозных настроений» и является «реакционной помехой на пути к социализму». Книги стали издаваться на яналифе.

Реформа татарской письменности не застала мастерскую врасплох. Прозорливый Аскар Алиевич заранее подготовился к этому. К 1928 г. он имел латинизированный татарский шрифт и необходимое оборудование для его тиражирования в пишущих машинах. Их переделка упрощалась, сводясь к замене клавиатуры, а переделанные прежде под арабицу необходимо было привести к первоначальному состоянию механизма и также заменить клавиатуру.

Движение за латинизацию в нашей стране возглавил Агамалы Оглы — председатель Совнаркома Азербайджана. Интеллигенции свойственно сомневаться: были и сторонники латинизации, и ее ярые противники (например, татарский ученый с мировым именем Г.Алпаров, 1888-1936). Некоторые ее представители сомневались в необходимости форсирования внедрения латиницы и полного отказа от арабицы, считая, что это приведет к отрыву населения от культурного наследия предков. 82 представителя передовой татарской интеллигенции — ученые, врачи, учителя, художники— изложили свои доводы по этому вопросу в письме И.В. Сталину и Пленуму Татарского обкома. Под № 78  письмо подписал  А.А. Шейх-Али.

Принцип демократического централизма не допускал дискуссий. Всякое инакомыслие или сомнения квалифицировались как проявление буржуазно­-националистических настроений. Все 82 подписавшихся были репрессированы — отправлены в лагеря ГУЛАГа или расстреляны. История подтвердила правоту авторов «Письма 82». Латиница в СССР просуществовала немногим более 10 лет, а сколько было поломано судеб и потрачено материальных средств…

Все это произошло позже, а тем временем работа в мастерской у Шейх-Али шла полным ходом: приобреталось новое оборудование, осваивались новые технические процессы, проводилась техучёба коллектива.

Жёсткие меры, с помощью которых внедрялась латиница, усилили поток в мастерскую пишущих машин, ранее переделанных на арабицу, с требованием установить в них яналиф. Что и было оперативно исполнено в мастерской. Но, по крайней мере, два образца татаро-арабских пишущих машин должны были сохраниться: одна – в республиканском музее, другая была изъята во время обыска и конфискации имущества у А. А. Шейх-Али. Все попытки автора этой статьи разыскать их не привели к успеху.

В дальнейшем, в случае положительного завершения опытных работ, для мастерской открывалась перспектива по серийному выпуску отечественных ПМ. Параллельно со сборкой опытного образца коллектив под руководством А.А.Шейх-Али своими силами стал разрабатывать конструкцию и технологическую документацию, в том числе на кондуктора, шаблоны, штампы и т.д. Необходимо было расширить и дооснастить литейное производство, инструментальное хозяйство, подобрать отечественные материалы  необходимого качества.

В октябре 1929 г. была завершена сборка опытного образца с малой кареткой; корпус окрасили горячим способом, видовые детали никелировали. Остальные детали были покрыты способом воронения, на щитке поставили надпись на латинском— «Janalif», по бокам в кружках: слева на латинском, справа на русском — «Казань, Татязмаш Чернышевского, д. 9», а ниже - «модель А», на корпусе надпись — «1.1929 год».

В музее «История вычислитеьлной технике в Казани» хранится этот опытный образец «Janalif» («Яналиф») №1, изготовленный в 1929 году.

Аскар Алиевич повёз ПМ «Яналиф» № 1 в Москву для её экспертизы и получения отзыва на постоянную выставку пишущих и счётных машин при «Оргстрое», где она была зарегистрирована как «первая в СССР пишущая машина, изготовленная целиком из советских материалов». Институт техники управления выдал письменное заключение.

Подробности всех перипетий в Казани и Москве Шейх-Али изложил в своих «Воспоминаниях по истории возникновения Завода пишущих машин в Казани».

После ознакомления с конструкцией ПМ «Яналиф» сотрудниками Института техники управления, специалистами (во главе с главным инженером) строящегося в г.Лигово завода пишущих машин и Центрального объединения «Оргметалл» был сделан справедливый вывод — в Казани решена задача огромной важности, имеющая всесоюзное значение. В Москве были «изумлены смелостью», с какой была сделана ПМ «Яналиф».

После экспертизы в Институте техники управления при Наркомате рабоче-крестьянской инспекции СССР (Москва)  было дано заключение о целесообразности наладить массовый выпуск пишущей машины «Janalif» в Казани.

В декабре 1930 г. Постановлением Совнаркома ТАССР мастерская была переименована в Фабрику пишущих машин. Первое время Шейх-Али занимал две должности — директора фабрики и технорука, что, конечно, давалось ему нелегко. Нужно было организовывать новые цеха, участки, набирать и обучать рабочих, ИТР. 31 декабря 1930 г. директором фабрики был назначен старый большевик и опытный технарь И.А.Жирнов. Оставаясь в должности технорука (так тогда именовалась должность главного инженера), Шейх-Али много сил вкладывал в перевооружение фабрики, открытие которой состоялось в первых числах января 1931 г. Было запланировано изготовление в текущем году 100 пишущих машин.

Шейх-Али мечтал о монтаже поточных линий, конвейеров, освоении технологии взаимозаменяемости деталей и т.д.

Планов громадьё было нарушено отстранением с должности А.А.Шейх-Али в мае 1931 г. 6 мая 1931 г. на фабрике А.А.Шейх-Али был арестован и без предъявления обвинения заключён в тюрьму. Через год, перед отправкой в ГУЛАГ, ему объявили, что он осуждён на 5 лет по печально знаменитой 58-й статье. Сталинская мясорубка судеб не забыла упоминавшееся выше «Письмо 82». Ведь в то время никто в стране не мог иметь собственного мнения.

У потомков А.А. Шейх-Али сохранились собственноручно написанные воспоминания Аскара Алиевича о том периоде – «Записки заключённого».

Инженерный ум и талант изобретателя А.А. Шейх-Али проявлялись и в заключении: им была решена сложнейшая проблема в области гидроэнергетики в пос. «Медвежьегорск» (ГУЛАГ), за что срок заключения сократили до 3 лет и освободили досрочно.

Но последствия заключения ещё долго, целых двадцать лет, коверкали его жизнь, лишая права проживать в столицах и режимных городах, в том числе в Казани. Разумеется, он честно работал после освобождения, но уже не на любимом, созданном им заводе, а конструктором в области механической обработки древесины, которая начала развиваться в городе Волжске (Марийская республика).

В 1959 г. при пересмотре дел ОГПУ А.А. Шейх-Али был полностью реабилитирован «за отсутствием в его деле состава преступления».

Возвратившись в Казань в 75-летнем возрасте, А. А. Шейх-Али до самой смерти (июль 1968 г.)  не терял интереса к технике и не прекращал заниматься всевозможными усовершенствованиями.

ПМ «Яналиф» не является изобретением в силу своей непатентоспособности. В конструкции ПМ «Яналиф» А.А.Шейх-Али реализовал лучшие инженерные решения того времени. Главная его заслуга состоит в организации с «чистого листа» серийного производства ПМ в аграрной стране, в условиях разрушенного хозяйства, отсутствия обученных кадров.

Трагедия А.А.Шейх-Али — это трагедия в масштабе страны. Сколько его талантливых идей остались невоплощёнными...

Однако и сейчас с настойчивостью, достойной лучшего применения, появляются публикации по истории создания ПМ в Казани, где идея Шейх-Али даже не упоминается, а его заслуги приписываются другим.

Пришло время покаяния, долг живущих – воздать должное уму талантливого изобретателя, правнука хана Жангира – почетного члена Казанского Императорского Университета, основателя Казанского завода «Пишмаш» А. А.Шейх-Али.